Нахаленок автор произведения. Михаил шолохов - нахаленок

Творчество известного донского писателя Михаила Шолохова началось с написания им небольших рассказов, которые отражали все то, что писатель увидел или пережил сам. Его первыми сборниками стали «Лазоревая степь» и «Донские рассказы». В этих рассказах Шолохов рисует все то, что было в его эпоху, когда происходили трагические и страшные события послереволюционного периода: человек не мог найти себя, было много смертей и насилия.

История создания сборника

«Донские рассказы» Шолохов (краткое содержание по главам будет изложено в этой статье) начал писать в 1923 году. Тогда он был еще молодым и неопытным писателем. Известно, что первоначально все рассказы выходили по отдельности, и лишь только в 1926 году они вышли отдельной книгой.

Шолохов переиздал свой сборник в 1931 году. За это время изменилось в нём количество рассказов: первоначально их было девятнадцать, а во втором издании уже насчитывалось двадцать семь. После этого в течение двадцати пяти лет книгу больше не печатали.

Структура сборника

Сборник «Донские рассказы» Шолохова (краткое содержание будет представлено далее) состоит из девятнадцати произведений. Начинается этот сборник рассказом «Родинка», который является эпиграфом ко всему произведению. Вторым по счёту автор поместил свое произведение «Пастух», где показывает, как может быть беспомощен человек. Мир коров, пораженный чумой. Пастух и те, кто приезжает, чтобы помочь, остановить эпидемию не в силах.

Третий рассказ - «Продкомиссар», который обычно читатели чаще всего выбирают для прочтения. Последующие произведения обычно известны читателям: «Шибалково семя», «Алешкино сердце», «Бахчевник», «Путь - дороженька», «Нахаленок» и другие. В рассказе «Коловерть» автор показывает, как сложно и трудно складывается судьба крестьянская.

В сборник «Донские рассказы» Шолохова (краткое содержание по главам и частям будет представлено далее), вошли и такие произведения: «Семейный человек», «Председатель Реввоенсовета республики», «Кривая стежка», «Обида», «Смертный враг», «Жеребенок», «Галоши», «Червоточина» и «Лазоревая степь». Последним в этом шолоховском цикле стал рассказ «Батраки». В нем рассказывается о судьбе Федора, который сначала был в батраках, а затем решил уйти от хозяина.

Тема и идея сборника

Основной и, наверное, единственной темой всего сборника «Донские рассказы» Шолохова, краткое содержание которого будет представлено в данной статье, является описание жизни донских казаков. До Михаила Александровича в классической литературе уже были писатели, которые старались представить жизнь и быт донских казаков. Но у Шолохова это получилось правдиво и честно, потому что он сам вырос и жил среди них. Поэтому ему не надо было изучать их быт, он знал его прекрасно.

В каждом своем сюжете сборника автор пытается показать основную идею: нет ничего важнее, чем воспитание молодого поколения на традициях старшего. Стоит только разрушить старый мир кровью и смертью, потом будет трудно подняться и отмыться от этого.

Характеристики героев «Донских рассказов»

Герои сборника «Донских рассказов» Шолохова, краткое содержание которого будет интересно и школьникам, и взрослым, - чаще всего люди, которые действительно существовали. Эти реальные персонажи, о которых писал Михаил Александрович, жили в хуторе Каргине недалеко от станицы Вешенской Ростовской области. Но, несомненно, автор использует и художественный вымысел, и средства выразительности, чтобы создать более полное ощущение у читателя от той истории, которую он рассказывает.

Шолоховским героям приходится пройти испытания смертью, кровью и голодом, поэтому чаще всего это сильные личности. В рассказах Шолохова всех казаков можно разделить на два типа. Первый - это старшее поколение, которое полностью погружено в традиции. Они думают о семейном благополучии. Таких казаков в рассказах Шолохова большинство. Второй, показанный Михаил Шолоховым в «Донских рассказах», краткое содержание которых есть в этой статье, представлен молодыми и активными казаками. Они стараются разрушить тот уклад, который складывался годами.

М.А. Шолохов «Донские рассказы»: краткое содержание главы «Алешкино сердце»

Главный герой рассказа - небольшой мальчик, которому едва исполнилось четырнадцать лет. Но по своему физическому развитию он слаб и совсем не выглядит на свой возраст. И все это потому, что его семья уже давно голодает. От недоедания у него умерли близкие родственники: мать и сестра. Алексей старается бороться за жизнь, но дается ему это сложно, так как его сестру просто убили из-за похлебки. Алексей видел, как люди перестают быть человечными и гуманными, и это его страшит.

Чудовищна история гибели сестры Алеши. Полька была настолько голодна, что решилась залезть в чужой дом, чтобы найти хоть какую-то пищу. Макарчиха, хозяйка хаты, не стала терпеть воришку и, размахнувшись, ударила утюгом по голове. Из-за этого Полька умерла. А ведь эта женщина когда-то купила дом у этих детей всего лишь за кружку молока и несколько пригоршней муки.

После смерти сестры Лешка голодал уже пять месяцев. Но он все-таки еще пытался выдержать испытание и выжить. Ему некуда было идти: дом был продан, и мальчик страдал от холода. Тогда он пошел в наемные работники, но ничего и тут не получал, кроме побоев. Умер Лешка, спасая ребенка, которым хотели прикрыться бандиты.

Главным героем данного сюжета в сборнике Шолохова «Донские рассказы» (содержание по главам представлено в статье) является Минька, которому уже исполнилось восемь лет. Он живет со своей мамой и дедом. Все вокруг за его непоседливый и неугомонный характер зовут его не по имени, а Нахаленком. Есть еще один смысл в прозвище: все жители хутора знают, что родился он без отца, и что его мать никогда не была в браке.

Вскоре приходит с войны и отец мальчика. Фома до войны был местным пастухом. Очень быстро отец и сын сближаются. Вскоре Фома становится колхозным председателем. В их селе появляются люди из продотряда, которые требуют отдать пшеницу. Минькин дед добровольно отдал зерно, а вот поп-сосед не желал этого делать. Но Нахалёнок показал, где находится тайник. После этого случая поп затаил на него обиду, а все деревенские ребятишки перестали с ним общаться.

Шолохов «Донские рассказы»: краткое содержание главы «Семейный человек»

Главный герой рассказа - Микишара. Он рано женился, и жена подарила ему девятерых сыновей, но сама вскоре, заболев горячкой, умерла. Когда установилась советская власть, то два старших сына ушли воевать. А когда и Микишару заставили отправиться на фронт, то он среди пленных нашел сына Данилу. И первый ударил его. А от второго тумака вахмистра тот умер. За смерть сына Микишару повысили в звании.

Весной привезли и пленного Ивана. Казаки его долго избивали, а потом отцу приказали доставить сына в штаб. По дороге сын просил о побеге. Сначала Микишара его отпустил, но когда молодой человек побежал, отец выстрелил ему в спину и убил.

Основное содержание рассказа «Чужая кровь»

Пожилая пара однажды подобрала солдата, который был тяжело ранен. У них в семье перед этим случилась трагедия - погиб сын. Поэтому, выхаживая раненого, они привязались к нему, словно это был их сын. Но когда солдат выздоровел и немного окреп, несмотря на привязанность, он все равно вернулся в город. Дед Гавриил долго переживал, но все-таки Петр оказался чужим.

Затем товарищ присылает молодому человеку письмо с Урала, где некогда жил и сам Петр. Он предлагает тому приехать, чтобы вместе восстанавливать предприятие, где когда-то раньше они вместе работали. Финальная сцена расставания трагична. Старик просит молодого человека сказать старухе, что он вернется. Но после отъезда Петра дорога, по которой тот уехал, просто обвалилась. И это символично. Автор пытался показать читателю, что больше никогда раненый солдат не вернется в их хутор.

Анализ рассказов

«Донские рассказы» Шолохова, краткое содержание которых можно найти в этой статье, вполне реалистичны. В них автор старается рассказать о войне, но делает это правдиво. Нет никакой романтики в том, что происходит на Гражданской, и Шолохов об этом открыто заявляет. Но зато донской писатель видит красоту в другом, показывая, как красив казачий народ, его речь, жизнь и быт.

Михаил Александрович создавал свои рассказы для того, чтобы читатель смог задуматься о смысле жизни, о том, что несет война и о том, что каждый человек делает для того, чтобы она не повторилась. Поэтому эти шолоховские произведения актуальны и для современного общества.

Стоит прочитать их, так как Шолохов в «Донских рассказах», краткое содержание которых представлено в данной статье, демонстрирует главный и важный урок о том, что нельзя забывать историю, которая создавалась смертью и кровью. Автор постоянно напоминает читателю, что в любых ситуациях необходимо оставаться человеком.

Шолохов Михаил

Нахаленок

Михаил Шолохов

Нахаленок

Снится Мишке, будто дед срезал в саду здоровенную вишневую хворостину, идет к нему, хворостиной машет, а сам строго так говорит:

А ну, иди сюда, Михайло Фомич, я те полохану по тем местам, откель ноги растут!..

За что, дедуня? - спрашивает Мишка.

А за то, что ты в курятнике из гнезда чубатой курицы все яйца покрал и на каруселю отнес, прокатал!..

Дедуня, я нонешний год не катался на каруселях! - в страхе кричит Мишка.

Но дед степенно разгладил бороду да как топнет ногой:

Ложись, постреленыш, и спущай портки!..

Вскрикнул Мишка и проснулся. Сердце бьется, словно в самом деле хворостины отпробовал. Чуточку открыл левый глаз - в хате светло. Утренняя зорька теплится за окошком. Приподнял Мишка голову, слышит в сенцах голоса: мамка визжит, лопочет что-то, смехом захлебывается, дед кашляет, а чей-то чужой голос: "Бу-бу-бу".

Протер Мишка глаза и видит: дверь открылась, хлопнула, дед в горницу бежит, подпрыгивает, очки на носу у него болтаются. Мишка сначала подумал, что поп с певчими пришел (на пасху когда приходил он, дед так же суетился), да следом за дедом прет в горницу чужой большущий солдат в черной шинели и в шапке с лентами, но без козырька, а мамка на шее у него висит, воет.

Посреди хаты стряхнул чужой человек мамку с шеи да как гаркнет:

А где мое потомство?

Мишка струхнул, под одеяло забрался.

Минюшка, сыночек, что ж ты спишь? Батянька твой со службы пришел! - кричит мамка.

Не успел Мишка глазом моргнуть, как солдат сграбастал его, подкинул под потолок, а потом прижал к груди и ну рыжими усами не на шутку колоть губы, щеки, глаза. Усы в чем-то мокром, соленом. Мишка вырываться, да не тут-то было.

Вон у меня какой большевик вырос!.. Скоро батьку перерастет!.. Го-го-го!..- кричит батянька и знай себе пестует Мишку - то на ладонь посадит, вертит, то опять до самой потолочной перекладины подкидывает.

Терпел, терпел Мишка, а потом брови сдвинул по-дедовски, строгость на себя напустил и за отцовы усы ухватился:

Пусти, батянька!

Ан вот не пущу!

Пусти! Я уже большой, а ты меня как детенка нянчишь!..

Посадил отец Мишку к себе на колено, спрашивает, улыбаясь:

Сколько же тебе лет, пистолет?

Восьмой идет,- поглядывая исподлобья, буркнул Мишка.

А помнишь, сынушка, как в позапрошлом годе я тебе пароходы делал? Помнишь, как мы в пруду их пущали?

Помню!..- крикнул Мишка и несмело обхватил руками батянькину шею.

Тут и вовсе пошло развеселье: посадил отец Мишку верхом к себе на шею, за ноги держит и по горнице кругом, кругом, а потом как взбрыкнет, как заржет по-лошадиному, у Мишки от восторга аж дух занялся. Мать за рукав его тянет, орет:

Иди на двор, играйся!.. Иди, говорят тебе! - И отца просит: - Пусти его, Фома Акимыч! Пусти, пожалуйста!.. Не даст он и поглядеть на тебя, сокола ясного. Два года не видались, а ты с ним займаешься!

Ссадил Мишку отец на пол и говорит:

Беги, с ребятами играйся, опосля придешь, я тебе гостинцев дам.

Притворил Мишка за собой дверь, сначала думал послушать в сенцах, о чем будет разговор в хате, но потом вспомнил: никто еще из ребят не знает, что пришел батянька,- и через двор, по огороду, топча картофельные лунки, пыхнул к пруду.

Выкупался Мишка в вонючей, застоявшейся воде, обвалялся в песке, нырнул в последний раз и, чикиляя на одной ноге, натянул штанишки. Совсем было собрался идти домой, но тут подошел к нему Витька - попов сынок.

Не уходи, Мишка! Давай искупаемся и пойдем к нам играть. Тебе мамочка разрешила приходить к нам.

Мишка левой рукой поддернул сползающие штанишки, поправил на плече помочь и нехотя сказал:

Я с тобой не хочу играть. У тебя из ушей воняет дюже!..

Витька ехидно прищурил левый глаз, сказал, стаскивая с костлявых плеч вязаную рубашечку:

Это от золотухи, а ты - мужик, и тебя мать под забором родила!..

А ты видал?

Я слыхал, как наша кухарка рассказывала мамочке.

Мишка разгреб ногой песок и глянул на Витьку сверху вниз:

Брешет твоя мамочка! Зато мой батянька на войне воевал, а твой - кровожад и чужие пироги трескает!..

Нахаленок!..- кривя губы, крикнул попович.

Мишка схватил обточенный водой камешек-голыш, но попович сдержал слезы и очень ласково улыбнулся:

Ты не дерись, Миша, не сердись! Хочешь, я тебе отдам свой кинжал, какой из железа сделал?

Мишкины глаза блеснули радостью, отшвырнул в сторону голыш, но, вспомнив про отца, сказал гордо:

Мне батянька получшей твоего с войны принес!

Вре-ошь? - недоверчиво протянул Витька.

Сам врешь!.. Раз говорю - принес, значится - принес!.. И заправское ружье...

Подумаешь, какой ты стал богатый! - завистливо усмехнулся Витька.

И ишо у него есть шапка, а на шапке висят махры и золотые слова прописаны, как у тебя в книжках.

Витька долго думал, чем бы удивить Мишку, морщил лоб и почесывал бледный живот.

А мой папочка скоро будет архиреем, а твой был пастухом. Ага, что?..

Мишке надоело стоять, повернулся и пошел к огороду. Попович его окликнул:

Миша, Миша, я что-то скажу тебе!

Подойди ко мне!..

Мишка подошел и подозрительно скосился:

Ну, говори!

Попович заплясал по песку на тоненьких кривых ножках, улыбаясь, злорадно крикнул:

Твой отец - коммуняка! Вот как только помрешь ты и душа твоя прилетит на небо, а бог и скажет: "За то, что твой отец был коммунистом,- отправляйся в ад!.." И начнут тебя там черти на сковородках поджаривать!..

А тебя, думаешь, не зачнут поджаривать?

Мой папочка священник!.. Ты ведь дурак необразованный и ничего не понимаешь...

Мишке стало страшно. Повернулся и молча побежал домой.

У огородного плетня остановился, крикнул, грозя поповичу кулаком:

Вот спрошу у дедушки. Коли брешешь - не ходи мимо нашего двора!

Перелез через плетень, к дому бежит, а перед глазами сковородка, а на ней его, Мишку, жарят... Горячо сидеть, а кругом сметана кипит и пенится пузырями. По спине мурашки, скорее бы до деда добежать, расспросить...

Как на грех, в калитке свинья застряла. Голова с той стороны, а сама с этой, ногами в землю упирается, хвостом крутит и пронзительно визжит. Мишка - выручать: попробовал калитку открыть - свинья хрипеть начинает. Сел на нее верхом, свинья поднатужилась, вывернула калитку, ухнула и - по двору к гумну вскачь. Мишка пятками в бока ее толкает, мчится 1 так, что ветром волосы назад закидывает. У гумна соскочил - глядь, а дед на крыльце стоит и пальцем манит:

Подойди ко мне, голубь мой!

Рассказ «Нахаленок - один из первых в творческой биографии М.А. Шолохова. Написанный в 1925 году, он вобрал в себя и воспоминания писателя о его собственном детстве, и реалии эпохи гражданской войны, и, как это ни печально, пропагандистские настроения Шолохова.
«Нахаленок» произвел на меня неоднозначное впечатление как произведение «неровное», не обладающее целостностью, внутренней гармонией. Некоторые эпизоды в рассказе вызывают у меня стойкое неприятие как что-то инородное, лишнее, неискреннее. А некоторые моменты «Нахаленка» трогают практически до слез – настолько они «выписаны по-настоящему», мастерски передают человеческие чувства, эмоции, переживания.
В центре рассказа находится фигура семилетнего мальчика Миши, который «для всей станицы - Мишка и Нахаленок». Герой живет с матерью и дедом в казачьем хуторе, вокруг которого бушует гражданская война.
Мы понимаем, что мишкина семья – из хуторской бедноты, у нее на счету каждый кусок хлеба. Это положение усугубляется и тем, что отец Мишки воюет «за большевиков» - в доме нет кормильца. Однако действие в рассказе завязывается именно с приездом отца героя, который, после плавания на «большом белом пароходе», возвращается домой.
Это событие – счастье для всей семьи: «…следом за дедом прет в горницу чужой большущий солдат в черной шинели и в шапке с лентами, но без козырька, а мамка на шее у него висит, воет». Особое значение имеет оно и для Мишки - приход отца нарушает привычное течение жизни героя.
Теперь игры с мальчишками, постоянное баловство и озорничанье, «войны» с дедом отходят для него на второй план. В жизни Нахаленка появляется нечто важное, что можно назвать ориентиром, еще смутной, до конца неосознанной, но целью.
Отец рассказывает мальчику о большевиках, о Ленине, о смысле той войны, на которой он пропадал четыре года: «Что вы, говорят, мужики и рабочие, раззяву-то ловите?.. Гоните господ и начальство в три шеи да поганой метлой! Все - ваше!..» И с этого момента наряду с фигурой отца в жизни Мишки появляется еще один важный авторитет, может быть, даже более значимый, чем отец, - Ленин.
Наверное, этот «высоченный человек в красной рубахе» стал представляться мальчику каким-то добрым всесильным волшебником, который может защитить, спасти, сделать так, чтобы всем было хорошо. Недаром во сне Ленин обещает Мишке совершить настоящее чудо – спасти героя от гнева деда, если тот будет ругаться, что мальчик ушел воевать «против буржуазов»: «Но ежели дедуня меня за это зачнет хворостиной драть, тогда ты за меня заступись!.. - Обязательно заступлюсь! - сказал товарищ Ленин…»
А в том, что Мишка – это будущий большевик, продолжатель дела своего отца, нет никаких сомнений. Эту мысль Шолохов сознательно проводит на протяжении всего произведения. Недаром маленького героя так очаровывает идея борьбы с богатыми ради счастья всех бедных, недаром он голосует на выборах председателя Совета, недаром стремится уйти воевать вместе с отрядом большевиков. А смерть отца, убитого бандитами в конце рассказа, и «подвиг» Нахаленка, пробравшегося ночью в соседний хутор и рассказавшего «своим» о зверствах бандитов, окончательно убеждают нас в этой мысли.
В связи с этим можно сказать, что «Нахаленок» - некое подобие обобщенной биографии будущего образцового большевика. Мишка предстает перед нами практически идеальным мальчишкой – сорванцом и хулиганом, но наделенный сильным характером и искренними чувствами.
Позже мальчик узнает, как на самом деле выглядит Ленин – он видит его фотографию у чужака с портфелем: «крепко, навовсе, навсегда вобрал в память изогнутые брови, улыбку, притаившуюся во взгляде и в углах губ, каждую черточку лица запомнил». Эта выпрошенная фотография становится единственным другом героя, которой он стал доверять все свои тайны, обиды, разочарования.
И это не удивительно – ведь на всем протяжении рассказа мы не обнаруживаем у Нахаленка ни одного настоящего друга. На хуторе Мишку не любят: сначала за его буйный и задиристый нрав, а затем потому, что он сын коммуниста - «коммуненок, коммунячев недоносок».
Шолохов показывает, что в казачьем хуторе, как и всей стране, свирепствует классовая ненависть. Она коснулась даже детей, которые слышат разговоры своих родителей, стараются перенимать их поведение и относиться к своим сверстникам именно с классовых позиций: «Зато мой батянька на войне воевал, а твой - кровожад и чужие пироги трескает!..»
Важно, как мне кажется, отметить, что в «Нахаленке», в отличие от гениального «Тихого Дона», не чувствуется объективная позиция автора, здесь нет столь необходимой отстраненности во взгляде на ситуацию, сложившуюся в стране. В этом рассказе симпатии Шолохова прозрачны – они полностью на стороне «новых хозяев». Это «проглядывает» и в описаниях Нахаленка, очарованного борьбой большевиков, Лениным и его политикой (вспомним эпизод с продразверсткой, когда Мишка выдал запасы поповской семьи). Видно это и из субъективных описаний «буржуазов» и их детей. Так, резко отрицателен в рассказе образ всей семьи местного попа. У попова сына Витьки, с которым общается Мишка, «из ушей воняет дюже». Кроме того, он труслив, слаб, любит жаловаться и ненавидит Нахаленка, потому что завидует ему. А еще Витька все время твердит о каком-то высшем суде, который приговорит всех коммунистов к жуткой расправе – адских муках на раскаленной сковороде.
Жена попа с «вороватым взглядом» жадна, пытается утаить свое добро от большевиков, способна избить ребенка (вспомним эпизод, когда она колотит Мишку за то, что тот выдал их хлеб). Да и сам глава семьи лицемерен, суетлив, жалок, лишен чувства собственного достоинства: «Батюшка, путаясь в подряснике, выбежал навстречу им, засуетился, попросил пройти в комнаты…»
В противовес этим героям образы людей, присланных на хутор совершать продразверстку, идеализированы. Это сугубо положительные персонажи, несущие с собой справедливость и равенство. Они умны и беспристрастны – берут у каждого столько зерна, сколько можно взять, не разоряя хозяев: «Солдат с трубкой обмерил взглядом закрома и улыбнулся: - Отвези, дедушка, вот из этого закрома, а остальное тебе на прокорм и на семена». Солдаты видят насквозь все уловки священника и творят свое «праведное» дело, невзирая ни на что.
Такое разделение героев на сугубо положительных и отрицательных, идеализация большевиков и их сторонников, на мой взгляд, искусственна. Все это лишает произведение правды жизни, превращает эпизоды, связанные с упомянутыми персонажами, в лубочные картинки. Особенно неестественными и наигранными они кажутся нам, современным читателям, которым известны многие исторические подробности того, как устанавливалась власть красных, какая политика и какими методами проводилась ими.
Но есть в «Нахаленке» и моменты, которые не могут не тронуть, не задеть души и сердца. Именно в них, на мой взгляд, проявляется еще не совсем ограненный талант Шолохова, который в полной мере раскроется в его эпопее «Тихий Дон».
Одним из «сильнейших» эпизодов рассказа является описание убитого отца героя и того горя, которое пришло в его семью вместе с этим событием. До глубины души Мишку потрясает вид изрубленного тела отца, который описывается Шолоховым в натуралистическом ключе. Очень точно, с психологической точки зрения, автор показывает, что больше всего в этом зрелище мальчика шокировала одна, но страшная, деталь – «на заплывшем кровью выпученном глазе, покачиваясь, сидит большая зеленая муха». Мы понимаем, что именно эта подробность будет потом сниться герою в кошмарах.
Огромное впечатление производит описание реакции мальчика, когда он понял, что кровавый кусок мяса в повозке – это его «батянюшка»: «Упал с повозки, хотел бежать, но ноги подвернулись, на четвереньках прополз до крыльца и ткнулся головой в песок». Так же убиты горем и дед Мишки, и мать героя, которые со смертью Фомы потеряли все – сына, мужа, кормильца, защитника.
Помимо этого, самого сильного, на мой взгляд, эпизода в рассказе, вызывают симпатию и сцены, наполненные знаменитым шолоховским юмором, отражающим любовь писателя к своим землякам, к родной земле, к людям вообще. «Смешные нотки» в произведении связаны в основном с отношениями Нахаленка и его деда, который, любя, постоянно «воспитывает» внука: «Эй, Михаило Фомич, иди, я тебе уши оболтаю!» А тот, конечно, тоже не остается в долгу: «- Погоди, погоди, дедунюшка!.. Вот выпадут у тебя зубы, а я жевать тебе не буду!.. Хоть не проси тогда!»
Таким образом, рассказ «Нахаленок» я считаю во многом «ученическим» произведением М.А. Шолохова. В нем, несомненно, виден талант автора, но он еще требует практики, совершенствования, потому что в целом этот рассказ не производит впечатления цельного произведения. В нем четко видны сильные и слабые части и эпизоды, во многих образах нет жизненной правды, сложности и «выпуклости». Наиболее удались Шолохову, как мне кажется, образы Нахаленка и деда. Они, как, впрочем, и некоторые другие персонажи, получат свое развитие в последующих произведениях Шолохова и найдут законченное выражение в главном произведении писателя - романе «Тихий Дон».

НАХАЛЕНОК

Снится Мишке, будто дед срезал в саду здоровенную вишневую хворостину, идет к нему, хворостиной машет, а сам строго так говорит.
- А ну, иди сюда, Михайло Фомич, я те полохану по тем местам, откель ноги растут!..
- За что, дедуня? - спрашивает Мишка.
- А за то, что ты в курятнике из гнезда чубатой курицы все яйца покрал и на каруселю отнес, прокатал!..
- Дедуня, я нонешний год не катался на каруселях! - в страхе кричит Мишка.
Но дед степенно разгладил бороду да как топнет ногой:
- Ложись, постреленыш, и спущай портки!..
Вскрикнул Мишка и проснулся. Сердце бьется, словно в самом деле хворостины отпробовал. Чуточку открыл левый глаз - в хате светло. Утренняя зорька теплится за окошком. Приподнял Мишка голову, слышит в сенцах голоса: мамка визжит, лопочет что-то, смехом захлебывается, дед кашляет, а чей-то чужой голос: «Бу-бу-бу…»
Протер Мишка глаза и видит: дверь открылась, хлопнула, дед в горницу бежит, подпрыгивает, очки на носу у него болтаются. Мишка сначала подумал, что поп с певчими пришел (на Пасху когда приходил он, дед так же суетился), да следом за дедом прет в горницу чужой большущий солдат в черной шинели и в шапке с лентами, но без козырька, а мамка на шее у него висит, воет.
Посреди хаты стряхнул чужой человек мамку с шеи да как гаркнет:
- А где мое потомство?
Мишка струхнул, под одеяло забрался.
- Минюшка, сыночек, что ж ты спишь? Батянька твой со службы пришел! - кричит мамка.
Не успел Мишка глазом моргнуть, как солдат сграбастал его, подкинул под потолок, а потом прижал к груди и ну рыжими усами, не на шутку, колоть губы, щеки, глаза. Усы в чем-то мокром, соленом. Мишка вырываться, да не тут-то было.
- Вон у меня какой большевик вырос!.. Скоро батьку перерастет!.. Го-го-го!.. - кричит батянька и знай себе пестает Мишку - то на ладонь посадит, вертит, то опять до самой потолочной перекладины подкидывает.
Терпел, терпел Мишка, а потом брови сдвинул по-дедовски, строгость на себя напустил и за отцовы усы ухватился.
- Пусти, батянька!
- Ан вот не пущу!
- Пусти! Я уже большой, а ты меня, как детенка, нянчишь!..
Посадил отец Мишку к себе на колено, спрашивает улыбаясь:
- Сколько ж тебе лет, пистолет?
- Восьмой идет, - поглядывая исподлобья, буркнул Мишка.
- А помнишь, сынушка, как в позапрошлом годе я тебе пароходы делал? Помнишь, как мы в пруду их пущали?
- Помню!.. - крикнул Мишка и несмело обхватил руками батянькину шею.
Тут и вовсе пошло развеселье: посадил отец Мишку верхом к себе на шею, за ноги держит и по горнице кругом, кругом, а потом как взбрыкнет, как заржет по-лошадиному, у Мишки от восторга аж дух занялся. Мать за рукав его тянет, орет:
- Иди на двор, играйся!.. Иди, говорят тебе, варнак этакий! - И отца просит: - Пусти его, Фома Акимыч! Пусти, пожалуйста!.. Не даст он и поглядеть на тебя, сокола ясного. Два года не видались, а ты с ним займаешься!
Ссадил Мишку отец на пол и говорит:
- Беги, с ребятами играйся, опосля придешь, я тебе гостинцев дам.
Притворил Мишка за собой дверь, сначала думал послушать в сенцах, о чем будет разговор в хате, но потом вспомнил: никто еще из ребят не знает, что пришел батянька, - и через двор, по огороду, топча картофельные лунки, пыхнул к пруду.
Выкупался Мишка в вонючей, застоявшейся воде, обвалялся в песке, нырнул в последний раз и, чикиляя на одной ноге, натянул штанишки. Совсем было собрался идти домой, но тут подошел к нему Витька - попов сынок.
- Не уходи, Мишка! Давай искупаемся и пойдем к нам играть. Тебе мамочка разрешила приходить к нам.
Мишка левой рукой поддернул сползающие штанишки, поправил на плече помочь и нехотя сказал:
- Я с тобой не хочу играть. У тебя из ушей воняет дюже!..
Витька ехидно прищурил левый глаз, сказал, стаскивая с костлявых плеч вязаную рубашечку:
- Это от золотухи, а ты - мужик, и тебя мать под забором родила!..
- А ты видал?
- Я слыхал, как наша кухарка рассказывала мамочке.
Мишка разгреб ногой песок и глянул на Витьку сверху вниз.
- Брешет твоя мамочка! Зато мой батянька на войне воевал, а твой - кровожад и чужие пироги трескает!..
- Нахаленок!.. - кривя губы, крикнул попович.
Мишка схватил обточенный водой камешек-голыш, но попович сдержал слезы и очень ласково улыбнулся:
- Ты не дерись, Миша, не сердись! Хочешь, я тебе отдам свой кинжал, какой из железа сделал?
Мишкины глаза блеснули радостью, отшвырнул в сторону голыш, но, вспомнив про отца, сказал гордо:
- Мне батянька получшей твоего с войны принес!
- Вре-ошь? - недоверчиво протянул Витька.
- Сам врешь!.. Раз говорю - принес, значится - принес!.. И заправское ружье…
- Подумаешь, какой ты стал богатый! - завистливо усмехнулся Витька.
- И ишо у него есть шапка, а на шапке висят махры и золотые слова прописаны, как у тебя в книжках.
Витька долго думал, чем бы удивить Мишку, морщил лоб и почесывал бледный живот.
- А мой папочка скоро будет архиреем, а твой был пастухом. Ага, что?..
Мишке надоело стоять, повернулся и пошел к огороду. Попович его окликнул:
- Миша, Миша, я что-то скажу тебе!
- Говори.
- Подойди ко мне!..
Мишка подошел и подозрительно скосился:
- Ну, говори!
Попович заплясал по песку на тоненьких кривых ножках, улыбаясь, злорадно крикнул:
- Твой отец - коммуняка! Вот как только помрешь ты и душа твоя прилетит на небо, а бог и скажет: «За то, что твой отец был коммунистом, - отправляйся в ад!..» И начнут тебя там черти на сковородках поджаривать!..
- А тебя, думаешь, не зачнут поджаривать?
- Мой папочка - священник!.. Ты ведь дурак необразованный и ничего не понимаешь…
Мишке стало страшно. Повернулся и молча побежал домой.
У огородного плетня остановился, крикнул, грозя поповичу кулаком:
- Вот спрошу у дедушки. Коли брешешь - не ходи мимо нашего двора!
Перелез через плетень, к дому бежит, а перед глазами сковородка, и на ней его, Мишку, жарят… Горячо сидеть, а кругом сметана кипит и пенится пузырями. По спине мурашки, скорее бы до деда добежать, расспросить…
Как на грех, в калитке свинья застряла. Голова с той стороны, а сама с этой, ногами в землю упирается, хвостом крутит и пронзительно визжит. Мишка - выручать: попробовал калитку открыть - свинья хрипеть начинает. Сел на нее верхом, свинья поднатужилась, вывернула калитку, ухнула и по двору к гумну вскачь. Мишка пятками в бока ее толкает, мчится так, что ветром волосы назад закидывает. У гумна соскочил - глядь, а дед на крыльце стоит и пальцем манит.
- Подойди ко мне, голубь мой!
Не догадался Мишка, зачем дед кличет, а тут опять про адскую сковородку вспомнил и - рысью к деду.
- Дедуня, дедуня, а на небе черти бывают?
- Я тебе зараз всыплю чертей!.. Поплюю в кой-какие места да хворостиной высушу!.. Ах ты, лихоманец вредный, ты на что ж это свинью объезжаешь?..
Сцапал дед Мишку за вихор, зовет из горницы мать:
- Поди на своего умника полюбуйся!
Выскочила мать.
- За что ты его?
- Как же за что? Гляжу, а он по двору на свинье скачет, аж ветер пыльцу схватывает!..
- Это он на супоросой свинье катался? - ахнула мать.
Не успел Мишка рта раскрыть в свое оправдание, как дед снял ремешок, левой рукой портки держит, чтобы не упали, а правой Мишкину голову промеж колен просовывает. Выпорол и при этом очень строго говорил:
- Не езди на свинье!.. Не езди!..
Мишка вздумал было крик поднять, а дед и говорит:
- Значит, ты, сукин кот, не жалеешь батяньку? Он с дороги уморился, прилег уснуть, а ты крик подымаешь?
Пришлось замолчать. Попробовал брыкнуть деда ногой - не достал. Подхватила мать Мишку - в хату толкнула:
- Сиди тут, сто чертов твоей матери!.. Я до тебя доберусь - не по-дедовски шкуру спущу!..
Дед в кухне на лавке сидит, изредка на Мишкину спину поглядывает.
Повернулся Мишка к деду, размазал кулаком последнюю слезу, сказал, упираясь в дверь задом:
- Ну, дедунюшка… попомни!
- Ты что ж это, поганец, деду грозишь?
Мишка видит, как дед снова расстегивает ремень, и заблаговременно чуточку приоткрывает дверь.
- Значит, ты мне грозишь? - переспрашивает дед.
Мишка вовсе исчезает за дверью. Выглядывая в щелку, пытливо караулит каждое движение деда, потом заявляет:
- Погоди, погоди, дедунюшка!.. Вот выпадут у тебя зубы, а я жевать тебе не буду!.. Хоть не проси тогда!
Дед выходит на крыльцо и видит, как по огороду, по зеленым лохматым коноплям ныряет Мишкина голова, мелькают синие штанишки. Долго грозит ему дед костылем, а у самого в бороде хоронится улыбка.

* * *

Для отца он - Минька. Для матери - Минюшка. Для деда - в ласковую минуту - постреленыш, в остальное время, когда дедовские брови седыми лохмотьями свисают на глаза - «эй, Михайло Фомич, иди, я тебе уши оболтаю!»
А для всех остальных: для соседок-пересудок, для ребятишек, для всей станицы - Мишка и «нахаленок».
Девкой родила его мать. Хотя через месяц и обвенчалась с пастухом Фомою, от которого прижила дитя, но прозвище «нахаленок» язвой прилипло к Мишке, осталось на всю жизнь за ним.
Мишка собой щуплый, волосы у него с весны были как лепестки цветущего подсолнечника, в июне солнце обожгло их жаром, взлохматило пегими вихрами; щеки, точно воробьиное яйцо, исконопатило веснушками, а нос от солнышка и постоянного купанья в пруду облупился, потрескался шелухой. Одним хорош колченогенький Мишка - глазами. Из узеньких прорезей высматривают они, голубые и плутовские, похожие на нерастаявшие крупинки речного льда.
Вот за глаза-то да за буйную непоседливость и любит Мишку отец. Со службы принес он сыну в подарок старый-престарый, зачерствевший от времени вяземский пряник и немножко приношенные сапожки. Сапоги мать завернула в полотенце и прибрала в сундук, а пряник Мишка в тот же вечер раскрошил на пороге молотком и съел до последней крошки.
На другой день проснулся Мишка с восходом солнца. Набрал из чугуна пригоршню степлившейся воды, размазал по щекам вчерашнюю грязь, просыхать выбежал на двор.
Мамка возится возле коровы, дед на завалинке посиживает. Подозвал Мишку:
- Скачи, постреленыш, под амбар! Курица там кудахтала, должно яйцо обронила.
Мишка деду всегда готов услужить: на четвереньках юркнул под амбар, с другой стороны вылез и был таков! По огороду взбрыкивает, бежит к пруду, оглядывается - не смотрит ли дед? Пока добежал до плетня, ноги крапивой обстрекал. А дед ждет, покряхтывает. Не дождался и пополз под амбар. Вымазался куриным пометом, жмурясь от парной темноты и больно стукаясь головой о перекладины, дополз до конца.
- Экий ты дуралей, Мишка, право слово!.. Ищешь, ищешь и не найдешь!.. Разве курица, она будет тут несться? Вот тут, под камешком, и должно быть яйцо. Где ты тут полозишь, постреленыш?
Деду в ответ тишина. Отряхнул с портов прилипшие комочки навоза, вылез из-под амбара. Щурясь, долго глядел на пруд, увидал Мишку и рукой махнул…
Ребята возле пруда окружили Мишку, спрашивают:
- Твой батянька на войне был?
- Был.
- А что он там делал?
- Известно что - воевал!..
- Брешешь!.. Он вшей там убивал и при кухне мослы грыз!..
Захохотали ребята, пальцами в Мишку тычут, прыгают вокруг. От горькой обиды слезы навернулись у Мишки на глазах, а тут еще Витька-попович больно задел его.
- А твой отец коммунист?.. - спрашивает.
- Не знаю…
- Я знаю, что коммунист. Папочка сегодня утром говорил, что он продал душу чертям. И еще говорил, что всех коммунистов будут скоро вешать!..
Ребята примолкли, а у Мишки сжалось сердце. Батяньку его будут вешать - за что? Крепко сжал зубы и сказал:
- У батяньки большущее ружье, и он всех буржуев поубивает!
Витька, выставив вперед ногу, сказал торжествующе:
- Руки у него коротки! Папочка не даст ему святого благословения, а без святости он ничего не сделает!..
Прошка, сын лавочника, раздувая ноздри, толкнул Мишку в грудь и крикнул:
- А ты не дюже со своим батянькой!.. Он у моего отца товары забирал, как поднялась революция, и отец сказал: «Ну, нешто не перевернется власть, а то Фомку-пастуха первого убью!..»
Наташка, Прошкина сестра, топнула ногой:
- Бейте его, ребята, что смотреть?!
- Бей коммунячьего сына!..
- Нахаленок!..
- Звездани его, Прошка!
Прошка взмахнул прутом и ударил Мишку по плечу, Витька-попович подставил ногу, и Мишка навзничь, грузно шлепнулся на песок.
Ребята заорали, кинулись на него. Наташка тоненько визжала и ногтями царапала Мишкину шею. Кто-то ногою больно ударил его в живот.
Мишка, стряхнув с себя Прошку, вскочил и, виляя по песку, как заяц от гончих, пустился домой. Вслед ему засвистали, бросили камень, но догонять не побежали.
Только тогда перевел Мишка дух, когда с головой окунулся в зеленую колючую заросль конопли. Присел на влажную пахучую землю, вытер с расцарапанной шеи кровь и заплакал; сверху, пробираясь сквозь листья, солнце старалось заглянуть Мишке в глаза, сушило на щеках слезы и ласково, как маманька, целовало его в рыжую вихрастую маковку.
Сидел долго, пока не высохли глаза; потом встал и тихонько побрел во двор.
Под навесом отец смазывает дегтем колеса повозки. Шапка у него съехала на затылок, ленты висят, а синяя рубаха на груди в белых полосах. Подошел Мишка боком и стал возле повозки. Долго молчал. Осмелившись, тронул батянькину руку, спросил шепотом:
- Батя, ты на войне что делал?
Отец улыбнулся в рыжие усы, сказал:
- Воевал, сыночек!
- А ребята… ребята гутарят, что ты там только вшей убивал!..
Слезы вновь перехватили Мишкино горло. Отец засмеялся и подхватил Мишку на руки.
- Брешут они, мой родный! Я на пароходе плавал. Большой пароход по морю ходит, вот на нем-то я и плавал, а потом пошел воевать.
- С кем ты воевал?
- С господами воевал, мой любонький. Ты еще мал, вот и пришлось мне на войну идти за тебя. Про это и песня поется.
Отец улыбнулся и, глядя на Мишку, притопывая ногой, запел потихоньку:

Ой, Михаил, Михаля, Михалятко ты мое!
Не ходи ты на войну, нехай батько иде.
Батько - старенький, на свити нажився…
А ты - молоденький, тай ще не женився…

Мишка забыл про обиду, нанесенную ему ребятами, и засмеялся - оттого, что у отца рыжие усы затопорщились над губой, как сибирьки, из каких маманька веники вяжет, а под усами смешно шлепают губы и рот раскрыт круглой черной дыркой.
- Ты мне сейчас не мешай, Минька, - сказал отец, - я повозку буду чинить, а вечером спать ляжешь и я тебе про войну все расскажу!

* * *

День растянулся, как длинная глухая дорога в степи. Солнце село, по станице прошел табун, улеглась пыль, и с почерневшего неба застенчиво глянула первая звездочка.
Мишку одолевает нетерпение, а мать, как нарочно, долго провозилась у коровы, долго цедила молоко, в погреб полезла и там прокопалась битый час. Мишка вьюном около нее крутился.
- Скоро вечéрять будем?
- Успеешь, непоседа, оголодал!..
Но Мишка ни на шаг не отстает от нее: мать в погреб - и он за ней, мать на кухню - и он следом. Пиявкой присосался, за подол уцепился, волочится.
- Ма-а-амка!.. Ско-реича вечерять!..
- Да отвяжись ты, короста липучая!.. Жрать захотел - взял кусок и лопай!
А Мишка не унимается. Даже подзатыльник, схваченный от матери, и тот не помог.
За ужином кое-как наспех поглотал хлёбова и - опрометью в горницу. Далеко за сундук швырнул штанишки, с разбегу нырнул в постель под материно одеяло, сшитое из разноцветных лоскутьев. Притаился и ждет, когда придет батянька про войну рассказывать.
Дед на коленях стоит перед образами, шепчет молитвы, поклоны отстукивает. Приподнял Мишка голову: дед, трудно сгибая спину, пальцами левой руки в половицу упирается и лбом в пол - стук!.. А Мишка локтем в стену - бух!..
Дед опять пошепчет, пошепчет и поклон стукает. Мишка себе в стену бухает. Рассердился дед, повернулся к Мишке:
- Я тебе, окаянный, прости, господи!.. Постучи у меня, я те стукну!
Быть бы драке, но в горницу вошел отец.
- Ты зачем же, Минька, тут лег? - спрашивает.
- Я с маманькой сплю.
Отец сел на кровать и молча начал крутить усы. Потом, подумав, сказал:
- А я тебе в горнице с дедом постелил…
- Я с дедом не ляжу!..
- Это почему ж?..
- У него от усов табаком дюже воняет!
Отец опять покрутил усы и вздохнул:
- Нет, сынок, ты уж ложись с дедом…
Мишка натянул на голову одеяло и, выглядывая одним глазом, обиженно сказал:
- Вчерась ты, батянька, лег на моем месте и нынче… Ложись ты с дедом!
Сел на кровати и, обхватив руками отцову голову, прошептал:
- Ты ложись с дедом, а то маманька с тобой, должно быть, не будет спать! От тебя тоже табаком воняет!
- Ну, ладно, ляжу с дедом, а про войну рассказывать не буду.
Отец поднялся и пошел в кухню.
- Батянька!
- Ну?
- Ложись уж тут… - вздыхая, сказал Мишка и встал. - А про войну расскажешь?
- Расскажу.
Дед лег к стенке, а Мишку положил с краю. Немного погодя пришел отец. Придвинул к кровати скамейку, сел и закурил вонючую цыгарку.
- Видишь, оно какое дело было… Помнишь, за нашим гумном когда-то был посев лавочника?..
Мишке припомнилось, как раньше бегал он по душистой высокой пшенице. Перелезет через каменную огорожу гумна и - в хлеба. Пшеница с головой его хоронит, тяжелые черноусые колосья щекочут лицо. Пахнет пылью, ромашкой и степным ветром. Маманька говорила, бывало, Мишке:
- Не ходи, Минюшка, далеко в хлеба, а то заблудишься!..
Батянька помолчал и сказал, гладя Мишку по голове:
- А помнишь, как ты со мной ездил за Песчаный курган? Хлеб наш там был…
И опять припомнилось Мишке: за Песчаным курганом вдоль дороги узенькая, кривая полоска хлеба. Приехал Мишка с отцом туда, а полоса вся скотом потравлена. Лежат грязными ворохами втолоченные в землю колосья, под ветром качаются пустые стебли. Помнит Мишка, как батянька, такой большой и сильный, страшно кривил лицо и по запыленным щекам его скупо текли слезы. Мишка тоже плакал тогда, глядя на него…
Обратной дорогой спросил отец у бахчевника:
- Скажи, Федот, кто потравил мой хлеб?
Бахчевник сплюнул под ноги и ответил:
- Лавочник гнал скотину на рынок и нарочно запустил на твою полосу…
…Отец придвинул скамью ближе, заговорил:
- Лавочник и остальные богатеи позаняли всю землю, а бедным сеять было не на чем. Вот так везде было, не в одной нашей станице. Шибко обижали они нас тогда… Жить стало туго, нанялся я в пастухи, а потом забрали меня на службу. На службе мне было плохо, офицеры за всякую малость в морду били… А потом объявились большевики, и старшой у них - по прозвищу Ленин. Сам-то собой он вроде немудрящий, но ума дюже ученого, даром что наших, мужицких, кровей. Задали большевики нам такую заковырину, что мы и рты пораззявили. «Что вы, - говорят, - мужики и рабочие, раззяву-то ловите?.. Гоните господ и начальство в три шеи да поганой метлой! Все - ваше!..»
Вот этими словами и придавили они нас. Пораскинули мы умишками - верно. Отобрали у господ землю и имения, но их затошнило от поганого житья, нащетинились и прут на нас, на мужиков и рабочих, войной… Понял, сынок?
А тот самый Ленин - старшой у большевиков - народ поднял, ровно пахарь полосу плугом. Собрал солдат и рабочих и ну наколупывать господ! Аж пух и перья с них летят! Стали солдаты и рабочие прозываться Красной гвардией. Вот и я был в Красной гвардии. Жили мы в большущем доме, звался он Смольным. Сенцы там, сынок, длиннющие и горниц так много, что заплутаться можно.
Стою я раз ночью, караулю вход. Холодно на дворе, а у меня одна шинель. Ветер так и нижет… Только вышли из этого дома два человека и идут мимо меня. Подходят они ближе, и угадываю я в одном из них Ленина. Подошел ко мне, спрашивает ласково:
- Не холодно вам, товарищ?
А я ему и говорю:
- Нет, товарищ Ленин, не то что холод, но и никакие враги не сломят нас! Не для того мы забрали власть в свои руки, чтобы отдать ее буржуазам!..
Он засмеялся и руку мне жмет крепко. А потом пошел потихоньку к воротам.
Отец помолчал, достал из кармана кисет, зашелестел бумагой, закуривая, чиркнул спичкой, и на рыжем щетинистом усе увидал Мишка светлую и блестящую слезинку, похожую на каплю росы, какие по утрам висят на кончиках крапивных листьев.
- Вот какой он был. Обо всех заботу нес. Об каждом солдате сердцем хворал… После этого часто я его видал. Идет мимо меня, увидит еще вон откель, улыбнется и спрашивает:
- Так не сломят нас буржуи?
- В носе у них не кругло, товарищ Ленин! - бывало, скажу ему.
По его слову и вышло, сынок! Землю и фабрики мы забрали, а богатеев - кровососов наших - по боку!.. Вырастешь - не забывай, что твой батянька матросом был и за коммунию четыре года кровь проливал. К тем годам и я помру и Ленин помрет, а дело наше до веку живо будет!.. Когда вырастешь - будешь воевать за советскую власть, как твой батька воевал?
- Буду! - крикнул Мишка, вскочил на кровати, хотел с размаху повиснуть на батянькиной шее, да забыл, что рядом дед лежит, ногой на живот ему наступил.
Дед как крякнет, руку протянул, хотел сцапать Мишку за вихор, но батянька схватил Мишку на руки и понес в горницу.
На руках у него Мишка и уснул. Сначала долго думал о диковинном человеке - Ленине, о большевиках, о войне, о пароходах. Сначала сквозь дрему слышал сдержанные голоса, ощущал сладкий запах пота и махорки, - потом глаза слиплись, веки словно кто ладонями придавил.
Не успел уснуть, увидал во сне город: улицы широкие, куры в просыпанной золе купаются; на что в станице их многое множество, а в городе куда больше. Дома точь-в-точь, как отец рассказывал: большущая хата, крытая свежим камышом, на трубе у нее стоит еще одна хата, у той на трубе еще одна, а труба самой верхней хаты в небо воткнулась.
Идет Мишка по улице, голову кверху задирает, рассматривает, и вдруг, откуда ни возьмись, шасть ему навстречу высоченный человек в красной рубахе.
- Ты, Мишка, почему без делов шляешься? - спрашивает он очень ласково.
- Меня дедуня пустил поиграть, - отвечает Мишка.
- А ты знаешь, кто я такой?
- Нет, не знаю…
- Я - товарищ Ленин!..
У Мишки со страху колени подогнулись. Хотел тягу задать, но человек в красной рубахе взял его, Мишку, за рукав и говорит:
- Совести у тебя, Мишка, и на ломаный грош нету! Хорошо ты знаешь, что я за бедный народ воюю, а почему-то в мое войско не поступаешь?..
- Меня дедуня не пущает!.. - оправдывается Мишка.
- Ну, как хочешь, - говорит товарищ Ленин, - а без тебя у меня - неуправка! Должон ты ко мне в войско вступить, и шабаш!..
Мишка взял его за руку и сказал очень твердо:
- Ну, ладно, я без спросу поступлю в твою войску и буду воевать за бедный народ. Но ежели дедуня меня за это зачнет хворостиной драть, тогда ты за меня заступись!..
- Обязательно заступлюсь! - сказал товарищ Ленин и с тем пошел по улице, а Мишка почувствовал, как от радости у него захватило дух, нечем дыхнуть; хочет он что-то крикнуть - язык присох…
Дрогнул Мишка на постели, брыкнул деда ногами и проснулся.
Дед во сне мычит, жует губами, а в оконце видно, как за прудом нежно бледнеет небо и розовой кровянистой пеной клубятся плывущие с востока облака.

* * *

С тех пор каждый вечер рассказывал отец Мишке про войну, про Ленина, про то, в каких краях бывал.
В субботу вечером сторож из исполкома привел во двор низенького человека в шинели и с кожаным голенищем подмышкой. Подозвал деда, сказал:
- Вот привел к вам на хватеру товарища советского сотрудника. Он прибывши из городу и будет у вас ночевать. Дадите ему повечерять, дедушка.
- Оно, конечно, мы не прочь, - сказал дед. - А мандаты у вас имеются, господин товарищ?
Мишка удивился дедовой учености и, засунув палец в рот, остановился послушать.
- Есть, дедушка, все есть! - улыбнулся человек с кожаным голенищем и пошел в горницу.
Дед за ним, а Мишка за дедом.
- Вы по каким же делам к нам прибыли? - дорогой спросил дед.
- Я приехал перевыборы проводить. Будем выбирать председателя и членов Совета.
Немного погодя пришел с гумна отец. Поздоровался с чужим человеком и велел маманьке собирать ужинать. После ужина отец и чужак сели на лавке рядом, чужак расстегнул кожаное голенище, достал оттуда пачку бумаг и начал отцу показывать. Мишке не терпится, вьется около, хочет взглянуть. Взял отец одну бумажку, Мишке показывает:
- Гляди, Минька, вот это самый и есть Ленин!
Мишка вырвал у отца из рук карточку, впился в нее глазами и рот от удивления раскрыл: на бумаге стоит во весь рост небольшой человек, вовсе даже не в красной рубахе, а в пиджаке. Одна рука в штанах, в карман засунута, а другой вперед себя показывает. Уперся Мишка в него глазами, в один миг всего ощупал; крепко, навовсе, навсегда вобрал в память изогнутые брови, улыбку, притаившуюся во взгляде и в углах губ, каждую черточку лица запомнил.
Чужак взял из рук у Мишки карточку, защелкнул на замок голенище и пошел спать. Уже разделся, лег и закрылся шинелью, начал засыпать, когда услышал скрип двери. Приподнял голову:
- Кто это?
По полу шлепают чьи-то босые ноги.
- Кто там? - спросил он снова и около кровати неожиданно увидел Мишку.
- Тебе чего, малыш?
Мишка минуту постоял молча, потом, набравшись смелости, шепотом сказал:
- Ты, дяденька, вот чего… ты… отдай мне Ленина!..

Шолохов Михаил

Нахаленок

Михаил Шолохов

Нахаленок

А ну, иди сюда, Михайло Фомич, я те полохану по тем местам, откель ноги растут!..

За что, дедуня? - спрашивает Мишка.

А за то, что ты в курятнике из гнезда чубатой курицы все яйца покрал и на каруселю отнес, прокатал!..

Дедуня, я нонешний год не катался на каруселях! - в страхе кричит Мишка.

Но дед степенно разгладил бороду да как топнет ногой:

Ложись, постреленыш, и спущай портки!..

Посреди хаты стряхнул чужой человек мамку с шеи да как гаркнет:

А где мое потомство?

Мишка струхнул, под одеяло забрался.

Минюшка, сыночек, что ж ты спишь? Батянька твой со службы пришел! - кричит мамка.

Терпел, терпел Мишка, а потом брови сдвинул по-дедовски, строгость на себя напустил и за отцовы усы ухватился:

Пусти, батянька!

Ан вот не пущу!

Пусти! Я уже большой, а ты меня как детенка нянчишь!..

Посадил отец Мишку к себе на колено, спрашивает, улыбаясь:

Сколько же тебе лет, пистолет?

Восьмой идет,- поглядывая исподлобья, буркнул Мишка.

А помнишь, сынушка, как в позапрошлом годе я тебе пароходы делал? Помнишь, как мы в пруду их пущали?

Помню!..- крикнул Мишка и несмело обхватил руками батянькину шею.

Ссадил Мишку отец на пол и говорит:

Беги, с ребятами играйся, опосля придешь, я тебе гостинцев дам.

Не уходи, Мишка! Давай искупаемся и пойдем к нам играть. Тебе мамочка разрешила приходить к нам.

Мишка левой рукой поддернул сползающие штанишки, поправил на плече помочь и нехотя сказал:

Я с тобой не хочу играть. У тебя из ушей воняет дюже!..

Витька ехидно прищурил левый глаз, сказал, стаскивая с костлявых плеч вязаную рубашечку:

Это от золотухи, а ты - мужик, и тебя мать под забором родила!..

А ты видал?

Я слыхал, как наша кухарка рассказывала мамочке.

Мишка разгреб ногой песок и глянул на Витьку сверху вниз:

Брешет твоя мамочка! Зато мой батянька на войне воевал, а твой - кровожад и чужие пироги трескает!..

Нахаленок!..- кривя губы, крикнул попович.

Мишка схватил обточенный водой камешек-голыш, но попович сдержал слезы и очень ласково улыбнулся:

Ты не дерись, Миша, не сердись! Хочешь, я тебе отдам свой кинжал, какой из железа сделал?

Мишкины глаза блеснули радостью, отшвырнул в сторону голыш, но, вспомнив про отца, сказал гордо:

Мне батянька получшей твоего с войны принес!

Вре-ошь? - недоверчиво протянул Витька.

Сам врешь!.. Раз говорю - принес, значится - принес!.. И заправское ружье...

Подумаешь, какой ты стал богатый! - завистливо усмехнулся Витька.

И ишо у него есть шапка, а на шапке висят махры и золотые слова прописаны, как у тебя в книжках.

Витька долго думал, чем бы удивить Мишку, морщил лоб и почесывал бледный живот.

А мой папочка скоро будет архиреем, а твой был пастухом. Ага, что?..

Мишке надоело стоять, повернулся и пошел к огороду. Попович его окликнул:

Миша, Миша, я что-то скажу тебе!

Подойди ко мне!..

Мишка подошел и подозрительно скосился:

Ну, говори!

Попович заплясал по песку на тоненьких кривых ножках, улыбаясь, злорадно крикнул:

А тебя, думаешь, не зачнут поджаривать?

Мой папочка священник!.. Ты ведь дурак необразованный и ничего не понимаешь...

Мишке стало страшно. Повернулся и молча побежал домой.

У огородного плетня остановился, крикнул, грозя поповичу кулаком:

Вот спрошу у дедушки. Коли брешешь - не ходи мимо нашего двора!

Подойди ко мне, голубь мой!

Не догадался Мишка, зачем дед кличет, а тут опять про адскую сковородку вспомнил и - рысью к деду:

Дедуня, дедуня, а на небе черти бывают?

Я тебе зараз всыплю чертей!.. Поплюю в кой-какие места да хворостиной высушу!.. Ах ты лихоманец вредный, ты на что ж это свинью объезжаешь?..

Сцапал дед Мишку за вихор, зовет из горницы мать:

Поди на своего умника полюбуйся!

Выскочила мать:

За что ты его?

Как же за что? Гляжу, а он по двору на свинье скачет, аж ветер пыльцу схватывает!..

Это он на супоросой свинье катался? - ахнула мать.

Не успел Мишка рта раскрыть в свое оправдание, как дед снял ремешок, левой рукой портки держит, чтобы не упали, а правой Мишкину голову промеж колен просовывает. Выпорол и при этом очень строго говорил:

Не езди на свинье!.. Не езди!..

Мишка вздумал было крик поднять, а дед и говорит:

Значит, ты не жалеешь батяньку? Он с дороги уморился, прилег уснуть, а ты крик подымаешь?

Пришлось замолчать. Попробовал брыкнуть деда ногой - не достал. Подхватила мать Мишку - в хату толкнула:

Сиди тут... Я до тебя доберусь - не по-дедовски шкуру спущу!..

Дед в кухне на лавке сидит, изредка на Мишкину спину поглядывает.

Повернулся Мишка к деду, размазал кулаком последнюю слезу, сказал, упираясь в дверь задом:

Ну, дедунюшка... попомни!

Ты что ж это, поганец, деду грозишь?

Мишка видит, как дед снова расстегивает ремень, и заблаговременно чуточку приоткрывает дверь.

Значит, ты мне грозишь? - переспрашивает дед.

Мишка вовсе исчезает за дверью. Выглядывая в щелку, пытливо караулит каждое движение деда, потом заявляет:

Погоди, погоди, дедунюшка!.. Вот выпадут у тебя зубы, а я жевать тебе не буду!.. Хоть не проси тогда!

Дед выходит на крыльцо и видит, как по огороду, по зеленым лохматым коноплям ныряет Мишкина голова, мелькают синие штанишки. Долго грозит ему дед костылем, а у самого в бороде хоронится улыбка.

Для отца он - Минька. Для матери - Минюшка. Для деда - в ласковую минуту - постреленыш, в остальное время, когда дедовские брови седыми лохмотьями свисают на глаза,- "эй, Михаило Фомич, иди, я тебе уши оболтаю!"

А для всех остальных: для соседок-пересудок, для ребятишек, для всей станицы - Мишка и Нахаленок.

Мишка собой щуплый, волосы у него с весны были как лепестки цветущего подсолнечника, в июне солнце обожгло их жаром, взлохматило пегими вихрами; щеки, точно воробьиное яйцо, исконопатило веснушками, а нос от солнышка и постоянного купания в пруду облупился, потрескался шелухой. Одним хорош колченогенький Мишка - глазами. Из узеньких прорезей высматривают они, голубые и плутовские, похожие на нерастаявшие крупинки речного льда.